Жили-поживали, добра наживали, и вдруг… Все беды всегда происходят «вдруг», даже если до этого десятилетиями выпадали кирпичи из стен «вдруг» рухнувшего дома. Ни с того ни с сего обожаемая «вторая половина» обидела, оскорбила, стала невыносимой, и жизни вместе больше нет, и впереди что-то страшное… Развод? Одиночество?

Семья на грани разрыва – как жить в состоянии лихорадки?

Мутации любви

Недавно моя собака убила кота. Классика: вырвалась, долго догоняла, поймала, бешено виляя хвостом, ударила лапой – и сломала животному позвоночник. Глядя на эту жуткую сцену, на разочарованную морду Альфы, я неожиданно поняла – это миф, что собаки не любят котов. Совсем наоборот – они их чрезвычайно любят!

До умопомрачения!

А разве вам не приходилось встречаться с такой любовью? Бурно-книжные страсти – это самое яркое проявление, а не так феерично, по мелочи-капельке, – практически в каждой семье. Уж наверняка – в такой, которая лицом к лицу сталкивается с возможностью развода. Сравнение таких отношений, тоже глубоко физиологичное, приводит известный психолог

В. Леви: «„Хочу тебя скушать“. Или: „Во что бы то ни стало хочу тебя накормить собой, и чтоб тебе было вкусно!“ А человек не хочет, допустим, ни кушать, ни собою кормить. Обидно» [2]. В православии на слуху другая формулировка той же проблемы – «искание своего».

Ищу своего – того, что, по моему разумению, правильно, должно; того, что приносит мне удовольствие, успокоение; того, что, на мой взгляд, приносит – или обязано приносить! – удовольствие и успокоение другому. Не получаю?..

Хм, сломать позвоночник – это только один из вариантов. Ворчать или вопить, умолять или подкупать, защищать или обвинять, спасать или кричать, преследовать или убегать, жаждать реванша, вызывать чувство вины, запугивать, выдвигать ультиматумы, баловать или хныкать, читать нотации, оскорблять или стараться угодить, выглядеть беспомощным, запирать дверь и никого не впускать, осуждать, напиваться, кататься по полу, никогда не признавать своих ошибок, уходить, возвращаться, снова уходить, неосторожно водить автомобиль, переедать, работать по многу часов или не вставать с постели, указывать людям, что им делать и чего не делать, давать рационалистические предложения – в общем, и в христианских семьях,

к сожалению, делают все, что только приходит в голову, для того чтобы попытаться руководить поведением другого. Манипуляция, или тот самый магизм, который достался нам в наследство от Адама – получить желаемое без учета свободной воли того, от кого получаем (а чаще – с непримиримым осуждением этой воли).

Бывает и иначе – мир и лад (на первый взгляд). Два человека как-будто слились, соединились, но на самом деле в этом соединении – увеличенное вдвое одиночество. Таковых легко узнать, их «любовь и мир» умирают, как только выходят за порог собственного дома – тепла не хватает ни на кого, кроме «своего» и «своих». В отличие от настоящей любви, которая всегда переливается через край, и «в другом человеке <…> любит все человечество, все, что есть живого» [3]. Супруги четко выучили свои роли: к примеру, вечно больной (а потому – всегда правой) жены и здорового (а потому виноватого) мужа, или «плохой девочки» и «мудрого папы», или… да мало ли этих «или»! И люди живут-выживают вместе, то якобы ради детей, то решая материальные проблемы, а выросли-разъехались дети, построен дом, посажено дерево – а рядом оказывается свой-чужой человек. И жить с ним плохо, и отпустить жалко.

«Муж и жена в ужасе, ведь они так и не пришли к близости, они не стали единым целым, – так описывает состояние страдальцев священник Павел Гумеров. – Видя себя чужими, они хотят скрыться друг от друга. Они хотят убежать друг от друга, чтобы не видеть плоды неудавшейся совместной жизни, освободиться от огромного чувства вины друг перед другом» [4]. А где чувство вины – там и агрессия, а значит – споры, скандалы, оскорбления… Здесь и рождаются разлагающие мифы о том, что любовь проходит с годами.

Извращение такая «любовь»? Болезнь? Ну конечно! Тут-то мы вспоминаем все предостережения святых отцов о «болезненности брака» и «поврежденности естественной любви». Мы, наконец, решаем отвергнуть эту псевдолюбовь, которая, по слову святителя Игнатия (Брянчанинова), «выражалась и кинжалом» [5] – и отвергаем ее… Ее ли?

Мы живем теперь крайне благочестивой жизнью: постимся, ходим в храм и читаем Отцов. Мы четко устанавливаем меру своих обязанностей в супружестве и старательно, из послушания заповедям, их исполняем. Мы теперь не ждем счастья в семейной жизни, мы смотрим сверху вниз на ждущих и ищущих подобного – они-то еще не хлебнули, не опустились до дна, не узнали, что этого счастия не может быть в принципе. Вторую половину рядом мы теперь терпим, со скрытой смесью презрения и глухой обиды, с тайной радостью вступая в споры о вещах святых и победно отказывая в близости или общении «ради послушания Господу». Мы теперь живем высокими идеями, мы живем почти в монастыре. Как сказала мне одна знакомая с благочестивой улыбкой: «Юродствую. Мужа терпеть не могу, а живу с ним». В этом ей виделся предел подвига – другого она и не искала.

Но учение Церкви – обличение для псевдоправедника; оно определяет четко – такая позиция не имеет никакого отношения к смирению, любви, и уж тем более истинной праведности, заповеданных нам Господом.

Проще, пожалуй, не скажешь – «для человека семейного <…> забота о личном спасении, отделенная от заботы о благополучии (прежде всего духовном) своей семьи, есть не какая-то высшая христианская мудрость <…>, а обыкновенная человеческая подлость. <…> Мы кичимся перед европейцами своей щедрой и любвеобильной русской душой, а на деле большинство из нас способно ужиться только с домашней собакой» [1].

В чем же дело? Мы изо дня в день слышим с амвонов призывы покаяться (измениться), распрощаться с «ветхим человеком» и обрести «нового». И мы меняемся… не меняясь! Подивиться можно изобретательности, с какой мы сохраняем «свое»! То самое «свое», которое, по слову Отцов, и делает всякую любовь нашу – греховной, плотской, а не духовной.

Да, мы не имеем любви (будем иметь мужество честно признаться себе в этом). Да, мы стараемся исполнить хотя бы повеление о «делах любви» [6]. Что же в этом плохого? Только то, что нельзя на этом останавливаться, полагать такие дела последней целью нашей духовной жизни. Даже старец Амвросий Оптинский указывает цель таких «дел» – чтобы Господь «вложил в сердце любовь» [6], чтобы сердце наполнилось любовью. А иначе – чудовища плодятся там, где есть только «вид» любви, а ее самой – нет.

Как часто приходится сталкиваться с этой подменой. Сплошь и рядом: «Под видом евангельской нищеты духа у нас очень часто скрывается особый род духовного босячества, пользующийся образом непопечительной Марии для религиозного оправдания своего нежелания прилагать силы и душу к чему бы то ни было: семье, работе, учебе» [1]. Нежелание «прилагать душу»: полагать душу, трезвиться над своей душой, думать, размышлять о ней, работать над ней, сделать ее единственной достойной забот целью своей жизни – вот в чем дело.

Господь наш Иисус Христос пришел на землю для того, чтобы научить нас в каждом человеке видеть родного, чтобы горчичное зерно семейного очага разрослось до размеров Вселенной. А если кто не имеет любви даже к родным? Ответ суров – «тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5:8)!

«Со времен изгнания прародителей из рая до наших дней семья остается единственной узаконенной Богом школой любви, школой, в которой человек учится жить, воспринимая окружающий мир как реальность, населенную любимыми и любящими людьми. Только в семье или в богообщении человек обретает непосредственный опыт благости бытия. <…> Никакие нравственные кодексы и философские императивы, никакие доводы разумного эгоизма не способны привить человеку этого живого чувства сострадания и сопричастности, которым живет семья и Церковь, и потому не способны привнести в мир ни на йоту больше любви» [1].

На том и остановимся: семья – школа любви; даже в горячечном предразводном состоянии (а может быть – именно в этом состоянии) она способна научить нас главному, – если будем слушать учителей.

Равнодушие и ровная душа

Мы опустим причины – почему так получилось, что я не умею любить. Это слишком сложный вопрос, со всеми коллизиями вины-или-беды, чтобы касаться его походя. Мы возьмем существующую сегодня и сейчас ситуацию – и немного подумаем над ней. И над собой – в первую очередь. Ведь личная жизнь – это жизнь личности. Что с личностью, то и с жизнью.

Итак, разобщение, разлад – до распада. Если это продолжается достаточно долго и интенсивно, может ощущаться даже равнодушие: ну, так у нас – и ладно. К слову, обвинения в равнодушии в семьях-на-грани звучат достаточно часто. Значит, стоит разобраться с понятиями.

Бывает равнодушие как признак полного отсутствия совести, полного очерствения человека. Столь серьезный недуг на самом деле встречается весьма редко. Отличительным признаком такого человека является тотальная бездушность, а кроме того – целостность репутации: и на работе, и дома пораженный этой хворью одинаково бесцеремонен и неприятен, при этом счастливо не замечает негативного к нему отношения. Такие люди иногда даже поражают своим неизменяемым довольством собой, им неведомы муки и кризисы, а потому наш разговор – не о них. Их лихорадка не мучит – нет органа для мучения.

Чаще всего мы сталкиваемся с равнодушием иного рода, равнодушием избирательным. Такой человек из рубахи-парня на работе превращается в бесчувственного чурбана, как только переступает родной порог (или наоборот; или в женском варианте). В чем же дело? А дело в боли: как длительное болевое воздействие на любой член тела вызывает его онемение, там немеет душа от повторяющихся болевых уколов. Однако сложные житейские ситуации как раз посланы для того, чтобы вернуть нашим душам чувствительность, указать нам наши больные места для скорейшего их излечения.

Самое главное, как пишет священник Павел Гумеров, это то, что «христианину легче переносить скорби, он знает, что испытания в нашей жизни не случайны, все имеет глубокий смысл. Либо мы страдаем за грехи, либо непростой жизненный опыт нужен для нашего духовного совершенствования. Самое главное в испытаниях – набраться терпения и пережить их с молитвой и верой в Бога, и тогда Господь обязательно пошлет Свою помощь» [4]. Этим важным напоминанием стоит начинать каждый день своей жизни, посвященный работе над излечением души.

Чем больна душа? Грехом, страстями. Образно можно описать страсть как опухоль, когда что-либо, вместо отведенного ему места, разрастается и занимает место чего-то другого. Это всевозможные вывихи и перекручивания, это бесконечное количество духовных спаек, которые не позволяют нам выпрямиться, занять надлежащее положение. Сделать душу ровной, устремленной горе, – вот наша задача. Только это делание – и здесь солидарны все святые, психологи и мыслители – может спасти наш семейный корабль от разрушения. Потому на время отложим все пререкания со второй половиной, все важнейшие вопросы о мусорных ведрах и некупленном хлебе, и подумаем, наконец, о себе.

Подобные высказывания вызывают содрогание у весьма большого числа православных христиан. Сама мысль о том, что можно пристально вглядеться в собственную персону, кажется им эгоистичной и безнравственной. Здесь мерещатся призраки самоугодия и самолюбия,

и гордости, и Бог знает чего еще. Жить, исправно посещая храм и при этом не замечая собственной души, – таким идеалом, к сожалению, руководствуются многие наши единоверцы. А что же говорят учителя Церкви?

Из уст святых отцов не умолкают призывы «трезвиться и внимать себе» [7]. Исполним же этот завет – и посмотрим, что будет.

И вот он я – какой? Что я люблю, а что не очень? Сколько времени мне нужно спать, чтобы выспаться? А сколько есть, чтобы насытиться?

А чем я болею? А что я умею? А что не умею? – Эти и подобные им детские вопросы чрезвычайно важны. «Познать себя» [8] – это первая цель христианина, именно этим выражается православная любовь к себе.

«Любовь к себе» – тоже ругательное сочетание для многих и многих христиан. Но послушаем: «Тот, кто может любить себя, любит всех» [8] – вот слова блаженного Августина. «Евангельское высказывание „Возлюби ближнего как самого себя“ предполагает уважение к собственной ценности и уникальности, любовь к тому, что является самой глубиной человеческой личности, осознающей, что она любима Богом и бесконечно дорога в Его очах» [9] – это разъяснение игумена Евмения (Перистого). «Люди стыдятся сознаться, что они не веруют в высокое достоинство и предназначение свое, в то, что они – бесценный образ Божий, прелюбезный Богу, которому предуготовано и обещано бесконечно-великое блаженство на небесах – в единении с Богом. Как бедняк не верит, что он может сделаться богачом и весьма знатным человеком, – так многие христиане не веруют, что они будут обладать богатством будущих благ и будут спосаждены на небесах о Христе туне (даром)» [10], – это слова праведного Иоанна Кронштадтского. И многое множество подобных слов есть у Отцов, не просто позволяющих, а предписывающих христианину относиться к себе с должной любовью.

Главным проявлением этой любви является определение меры. Важно знать во всем – во всем!!! – свою меру. Так писал об этом священноинок Дорофей: «Нам, желающим спастись, следует хорошо знать меру своему правилу, повседневным трудам и всем добродетелям. Установить на основе долгого опыта особенности и меру во всех наших благочестивых начинаниях, то есть в пении и молитвах, в коленопреклонениях, в чтении Божественного Писания,в рукоделии, в еде и питье, а также в отдыхе и в разных домашних вещах. Отводить для каждого дела свое время и для всякой вещи под небом определять свой час: в какое-то время петь, в какое-то молиться, в какое-то – читать священные книги, в какое-то – заниматься рукоделием, в какое-то – отдыхать, в какое-то – заботиться о необходимом. И проводить так день, имея всего понемногу» [11]. Очень важно не взять на себя больше (или меньше) того, что ты можешь понести. Из незнания своей меры, из шатаний из одной крайности в другую растет такое количество семейных конфликтов, что страшно представить!

Типичная картина: заботливая жена Наташа, изнемогая от усталости (выдался трудный день), принимается за уборку дома. Почему принимается? Да ведь она христианка, это ее обязанность. А муж не желает помогать. И вскоре от превратно понятого благочестия не остается и следа, и разъяренная Наташа тихо или громко обвиняет мужа в бесчувственности, лени и прочих тяжких. Не будем пока анализировать поведение мужа в описанной ситуации. Научимся не прыгать выше своей головы, научимся говорить «нет» этим искушениям псевдоправедностью – легче будет и нам, и нашим близким.

Казалось бы, должно стать аксиомой христианской жизни – «душа дороже целого мира» [12]. Но сплошь и рядом мы слышим брань по поводу грязных носков или неприготовленного ужина! Поучимся здесь, в этих мелочах, правильно выстраивать иерархию – и в деле спасения нашей души мы, наконец-то, станем активными соработниками Господа. Понудим себя – цель того стоит!

Снова и снова будем возращаться к мере. Точно знать свою меру и оказывать себе должную заботу – долг каждого христианина. Как часто этим пренебрегают! Как часто относят к прихотям насущную потребность! А ведь потребности бывают не только физические – поддерживать силы питанием и отдыхом, есть гораздо более важные – духовные, душевные. Потребность в любви, в поддержке – вот основная человеческая потребность, жажда существа, сотворенного по образу Божию. И в этом тоже у каждого есть своя мера: кому-то, как воздух, необходим тесный контакт с другим, постоянная связь, а кому-то не менее сильно необходима несвязанность как подтверждение той же любви. Что необходимо мне?

Раздумывая над этими вещами, изучая себя, мы очень скоро увидим себя совершенно по-новому. Мы увидим свои сильные и слабые стороны, и нас не будет бросать в крайности при оценивании себя. Мы не ничтожество и не совершенство, мы обычные люди – и это нужно принять с миром, смиренно. Принять и то, что в чем-то, благодаря Богом данной силе, мы можем выступить опорой для других, а в чем-то, по причине нашей немощи, мы нуждаемся в помощи. Научиться просить (прямо и вежливо) и принимать чужую помощь – тоже немаловажная задача для нашей искаженной сущности. И вновь повторимся – это одна из главнейших причин супружеских ссор и взаимного недовольства.

Окончание следует

Литература:

1. Козырев Ф. Н. Церковь и пол. Размышление первое: о семье и Церкви. – www.kiev-orthodox.org

2. Леви В. Травматология любви. – Метафора, 2009 г.

3. Фромм Э. Искусство любить. – www.psylib.net

4. Гумеров Павел, священник. Семейные конфликты: профилактика и лечение: Взгляд православного священника. – М.: «Основы православной культуры», 2010.

5. Святитель Игнатий (Брянчанинов), епископ Черноморский и Кавказский. Жизнеописание. Аскетические опыты. – Собрание сочинений. –

Том 1. – ЗАО «Тираж-51», 2001 г.

6. Пестов Н. Е. Современная практика православного благочестия. – www.azbyka.ru

7. Святитель Феофан Затворник. Мысли на каждый день года. – www.boguslava.ru

8. Послания Антония Великого. – www.krotov.info

9. Игумен Евмений (Перистый). Основные принципы пастырской психологии и психотерапии. – www.magazine.mospsy.ru

10. Иоанн Кронштадтский. Моя жизнь во Христе. – www.ru-ru.facebook.com

11. Священноинок Дорофей. Цветник. – www.omolenko.com

12. Архимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин), архимандрит Исайя (Белов). Догматическое богословие. – www.azbyka.ru

13. Исповедь. Энциклопедия изречений Святых Отцов. – www.azbyka.ru

Юлия Скрипник